Уважаемый Владимир Владимирович!
Уважаемые коллеги!
Прошла, наконец, череда праздников и мы имеем возможность обсудить не только, как выполнены установки Президента России о повышении действенности прокурорского надзора, сформулиро-вать приоритеты и задачи на перспективу. Убеждён, что сегодня, в присутствии руководства страны, коллег из смежных ведомств, представителей ведущих средств массовой информации – самое время обсудить, применительно к нашей работе, ряд принципиаль-ных моментов российской действительности.
Ведь многие тенденции, противоречия и болячки обществен-ного развития рельефно видны как раз через призму деятельности прокуратуры. Она своим влиянием проникает во все клеточки со-циального организма. А этот организм серьёзно болен. И причины болезни искать давно пора в области сознания.
«Если у общества утрачено понятие греха и стыда, то порядок в нём может поддерживать только полицейский». Однако, когда каждый день приносит очередное сообщение о мздоимце-чиновнике или «оборотне в погонах», наступает логический итог. Сам «полицейский» не может не быть прямым порождением обще-ства, утратившего понятие греха и совести. Со всей беспощадно-стью нам является не только итог нравственного падения и духов-ного оскудения человека и общества, но и осознание, что без ду-ховно-нравственного оздоровления нации у России нет будущего ни в экономическом, ни в правовом, ни в любом другом смысле.
Проблема не только и не столько в изъянах государственной системы, в несовершенных законах и нечестных чиновниках. Это не только и не столько болезненный выход из хаоса и разрушений начала 90-х годов. Десятилетие «реформ» продемонстрировало глубокое заблуждение либералов постсоветской формации. Они уповали на всесилие «правильных» экономических доктрин, иде-альных общественных институтов, на чудодейственную силу ры-ночных механизмов, которые, якобы, сами по себе стимулируют в каждом и в обществе в целом энергию к созиданию. Мыслилось, что в условиях долгожданной свободы эта чудодейственная сила приведёт к расцвету каждого и всех. Но свобода, лишённая нравственных ограничений, выведенная за рамки добра и зла, логично обернулась рабством плоти и гордыни, торжеством самых низменных инстинктов. Русский обыватель и российский интеллигент оказались одинаково падки на искушение.
«Реформаторы» не осознавали, что восстановление безусловного права человека на собственность и возрождение предпринимательской свободы нельзя вырывать из системы ценностей, в ко-торой богатство есть результат созидательного труда, а труд – это долг перед людьми,
В своей горькой прокурорской практике мы сталкиваемся с одной и той же ситуацией. Как только в человеке исчезает духов-ность, как только её съедает своекорыстие, спекулятивное отноше-ние к миру, он становится на путь преступления.
Правовое государство неосуществимо, если не будет понятия «неблагородный поступок», который оценивается мерой добра и зла. Если исчезнет подлинный источник нравственности и морали – представление о грехе. Давно известно: честный человек останавливается гораздо раньше, чем вступает в силу закон, а благородный человек – ещё раньше.
Самая разветвлённая правовая и карательная система не смо-жет удержать человека от преступления, если он готов преступить нравственный закон. Жалкой предстаёт судьба государства, в кото-ром законопослушание диктуется одним лишь страхом перед уго-ловным наказанием.
Россия в последние годы вырвалась из оков общественной лжи. С гласностью явилась правда. На пороге – честность и ис-кренность отношений. Мы, прямо скажем, в страданиях вынаши-ваем национальную идею. Верю, что одной из её составляющих бу-дет высокая духовность нашего общества. И здесь надо полностью использовать наш арсенал воздействия на общество.
1
Оценивая итоги ушедшего года, следует отметить, что для большинства прокуратур главное состояло в том, чтобы проверки исполнения законов, расследование уголовных дел, участие в судах стали максимально эффективными.
Цифры, хотя и скучная материя, но без них не обойтись. За год через руки прокуроров и следователей прошло свыше 3 млн. дел и материалов. Следственным аппаратом окончено расследование около 118 тыс. уголовных дел, в том числе – 27 тыс. – об убийст-вах, более 7 тыс. – о коррупции и взятках. Выявлено 1 млн. 616 тыс. различных нарушений законодательства и 199 тыс. незаконных нормативных актов. В интересах общества и государства предъяв-лено 153 тыс. исков на миллиардные суммы. К ответственности привлечены почти 108 тыс. нарушителей закона.
Словом, прокурорам есть что сказать российскому обществу. Подробный доклад о работе направлен Президенту России и Феде-ральному Собранию.
А сейчас позвольте доложить о наиболее актуальных направ-лениях нашей деятельности, которые зеркально отражают злобо-дневные социально-экономические реалии.
2
На первое место нужно поставить защиту прав граждан, забо-ту о простых жителях городов и сёл, особенно слабо защищённых.
Есть такое рассуждение: странный, ненатуральный народ эти старики. Они не родятся, а только умирают. Но всё равно не пере-водятся.
Тот, кто рассуждает подобным образом, забывает, что со вре-менем сам пополнит их ряды. Говорю это, отнюдь, не для морали. А для того, чтобы прокуроры никого не давали в обиду.
Во многих регионах идут акции протеста, связанные с заменой льгот на денежную компенсацию. Люди перекрывают дороги, бло-кируют административные здания. Отчасти это происходит потому, что местные власти не хотят слушать людей, не принимают мер к исполнению положений закона. Стращают людей правоохрани-тельными органами. Нельзя допустить, чтобы закон о замене льгот обернулся для граждан унизительным хождением по инстанциям.
Не менее важно обеспечить права граждан в жилищно-коммунальном секторе.
Рынок потребительских услуг здесь формируется, не особенно сообразуясь с требованиями закона. Граждане вынуждены обра-щаться с жалобами на несоблюдение элементарных прав: отсутст-вие тепла, воды, необходимого ремонта. В некоторых регионах жи-телям каждый год приходится приспосабливаться к жизни, а по су-ти выживать.
Реагируя на такие нарушения, прокуроры внесли почти 5 ты-сяч представлений, трём тысячам виновным объявили предостере-жение, свыше тысячи их привлекли к административной ответст-венности.
Наиболее активно в этой сфере поработали прокуроры в Кам-чатской, Иркутской, Нижегородской, Мурманской, Волгоградской областях, Красноярском крае. Во многих случаях прокурорское вмешательство позволило изменить положение, а людям получить тепло, воду и свет.
Там, где нарушения носили уголовно наказуемый характер, расследованы уголовные дела. Их в субъектах Федерации оказалось 73.
Безусловно, не прокуратура должна ремонтировать теплотрас-сы, завозить топливо, контролировать работу коммунальных служб. Но через представления, иски и уголовные дела она должна за-ставлять должностных лиц выполнять возложенные на них обязан-ности.
Не оглядываясь на высокое положение или социальный ста-тус.
Я имею в виду, прежде всего, губернаторов, мэров, глав ад-министрации. Это их святая обязанность заботиться о населении.
* * *
Иногда приходится слышать, что для наведения порядка в коммунальном секторе у прокуроров мало возможностей.
Сразу скажу, - подобные рассуждения лишь подтверждают из-вестное правило: кто хочет – делает, кто не хочет – ищет причину.
Возьмите Красноярский край.
Там прокуроры обращаются в суд с заявлениями о признании бездействия коммунальщиков незаконным.
К примеру, в Сухобузумском районе местная птицефабрика провалила подготовку к зиме. В результате под угрозой оказалось теплоснабжение домов и социальных объектов целого посёлка. Представление, а вслед за ним – предостережение не помогли. За-то, когда по иску прокурора суд вынес решение о признании неза-конным бездействие руководителей птицефабрики и установил срок завершения ремонта котельной, тепло в дома пришло точно в назначенное судом время.
* * *
Основательно добавляет напряжения в обществе, нарушения, связанные с невыплатой зарплаты. Задолженность бюджетникам разных уровней, по данным Федеральной службы госстатистики, составляет 1,3 млрд. рублей, а внебюджетных организаций в 13 раз больше.
Реальная задолженность, думаю, ещё выше. Далеко не все ор-ганизации, особенно среднего и малого бизнеса, официально сооб-щают о размерах задолженности. Часто из-за боязни потерять рабо-ту люди вынуждены трудиться без соответствующего вознаграж-дения. Но там, где они доведены до крайности, люди устраивают пикеты, объявляют голодовки.
В восстановлении справедливости не должны быть в стороне полномочные представители Президента Российской Федерации.
Важно, конечно, точно описать в докладе Президенту соци-ально-экономическую обстановку в том или ином регионе округа. Но гораздо труднее, как того требует Положение о полномочном представителе, самому полпреду организовать в округе работу по реализации социальной политики государства.
Вся Россия взбудоражена сообщениями о голодовках работни-ков Уральских предприятий. Из-за длительной невыплаты зарплаты люди решились на крайнюю форму протеста.
Прокуратура, вникнув в ситуацию, возбудила уголовные дела. Несколько должностных лиц арестованы.
Но кто-нибудь видел, что с голодающими беседовали уважае-мый губернатор Свердловской области или полномочный предста-витель Президента?
Петр Михайлович, как мне доложили, лишь сведения собрал, да совещания провел и на том успокоился.
Думаю, что у полпредов Президента прав не меньше, чем у прокуроров.
Надо признать, что в начале года многие прокуроры плохо следили за тем, что происходит в сфере оплаты труда. Вмешива-лись только тогда, когда ситуация, как говорится, припекла. Судеб-ные приговоры по статье 1451 УК имелись всего на 9 недобросове-стных работодателей. Я был вынужден направить всем специаль-ную телеграмму с требованием по каждому случаю преступного поведения работодателей возбуждать и расследовать уголовные де-ла.
Обстановка изменилась. Если за весь 2003 год расследовалось 109 дел, то в 2004м в десять раз больше.
Выделю прокуратуры регионов Приволжского федерального округа. Там на 1 декабря было возбуждено 355 уголовных дел: 57 – в Башкортостане, 43 – Ульяновской, 37 – Саратовской, 35 - Орен-бургской, по 26 – в Чувашии и Пермской области. Более 200 дел направлено в суд, а по 130 уже состоялись обвинительные приго-воры.
Но главное есть конкретные результаты. Задолженность лю-дям в Оренбургской области уменьшилась на 228 млн. рублей, Ульяновской – на 128, Самарской – на 58, Пензенской – на 39, Ки-ровской - на 29 млн. рублей.
Хочу отметить принципиальную позицию прокуратуры Рес-публики Саха (Якутия). До недавнего времени эту прокуратуру упоминали, как правило, после слов «вместе с тем». С назначением туда нового прокурора ситуация начинает в корне меняться.
Задолженность по зарплате в Республике была колоссальной – 1,6 млрд. Прокуроры начали с исков. Их в интересах работников предъявлено 3,5 тыс. на 66 млн. рублей.
В отношении работодателей, которые не считались с трудо-вым законодательством, возбудили 224 административных произ-водства. По прокурорским документам каждый десятый был дис-квалифицирован, а 250 – предостережены. Расследовано 20 уголов-ных дел. В итоге задолженность удалось «сбить» к 400 миллионам (1,6 млрд. и 400 млн., почувствуйте, как говорится, разницу).
* * *
Перечень результативно сработавших прокуратур, безусловно, можно продолжать.
Но хотел бы обратить ваше внимание на следующее обстоя-тельство. На то, что вы медленно раскачиваетесь в применении эф-фективных мер воздействия, которые уже опробовали коллеги.
В Чувашии для борьбы с невыплатой зарплаты такими оказа-лись гражданско-правовые меры. За полтора года прокуроры на-правили в суды почти 12 тысяч заявлений.
А как по отчётам обстоят дела в других регионах?
Хакасия – 5 исков, Калининградская область – 4, Вологодская – 3, Читинская – 1, Бурятия - 0.
А разве в этих регионах для исков нет оснований?
Или те же уголовные дела. Здесь важна оперативность.
А кому нужно дело, которое Корсаковская прокуратура Саха-линской области более года не может закончить?
Видимо, только самому прокурору.
3
В надзоре за исполнением законов главными были не только права граждан на оплату труда и пакет услуг в коммунальном сек-торе. Прокуроры реагировали на другие острые вызовы социально-экономической жизни.
Например, в Иркутской области из-за конфликта на двух предприятиях речного флота, которые обеспечивали «северный за-воз», по реке Лена был перекрыт судовой ход. Большая вода гро-зила уйти, а судоходство замерло.
В конфликт немедленно вмешалась прокуратура. В итоге за 6 дней удалось восстановить речную навигацию.
Или другой пример, но уже в Костромской области.
Там объекты, которые входят в архитектурный ансамбль из-вестного Ипатьевского монастыря, были переведены в собствен-ность области.
Прокуратура шесть раз «ходила» в арбитражный суд пока эти объекты не вернулись в реестр федеральной собственности.
* * *
В центре внимания были вопросы конституционной законно-сти.
Обязанность исходить из закона и следовать закону в решени-ях властей с трудом пробивает себе дорогу. Незаконное нормо-творчество в регионах, как многоголовая гидра. Едва ей отрубят одну голову, как тут же вырастает новая. С 2000 года опротестова-но более 14,5 тыс. незаконных правовых актов органов государст-венной власти субъектов Федерации и почти 163 тыс. – органов ме-стного самоуправления.
Причин, по которым пока не удаётся обеспечить единство правового пространства, множество.
В определённой мере сказывается фактор интенсивного об-новления федерального законодательства. Новые законы диктуют необходимость приведения региональных норм в соответствующий правовой режим.
Нередко проблема упирается в то, что до сих пор не завершено разграничение компетенции между федеральным центром и субъ-ектами Федерации. Последние на свой страх и риск принимают правовые акты, не совпадающие с федеральными законами.
Нельзя сбрасывать и амбиции региональных элит. Особенно в вопросах, связанных с регулированием финансовых потоков и ма-териальных ресурсов. Поэтому значительное количество наруше-ний допускается при издании правовых актов в бюджетной и нало-говой сферах, регулировании оборота алкоголя и природопользова-ния, регламентации услуг в жилищно-коммунальном секторе, ли-цензирования и предпринимательства.
* * *
В пресечении незаконного нормотворчества прокурорам при-ходится рассчитывать, преимущественно, на себя. Органы юстиции здесь весьма слабые помощники.
Во-первых, они не проводят экспертизу правовых актов не-нормативного характера. А в этих актах множество нарушений. Они касаются распоряжения денежными средствами субъектов Фе-дерации. Ими на хозяйствующих субъектов возлагаются несвойст-венные функции, устанавливаются необоснованные льготы мест-ным чиновникам и т.д.
Не «смотрят» органы юстиции за актами органов местного са-моуправления. А там незаконных, - море разливанное.
Во-вторых, - иные заключения юстиции без слёз читать невоз-можно. Большинство их касается формы, а не правовой сути. На-пример, в Астраханской области управление юстиции посчитало незаконным правовой акт областного представительного собрания только потому, что депутаты написали «областной бюджет», а надо было: «бюджет Астраханской области». Из составленных Астра-ханским управлением Минюста за год 14 заключений только два соответствовали всем требованиям.
Какие тут нужны комментарии?
С 1 января т.г. вступил в силу Федеральный закон от 22 авгу-ста 2004 года, которым в целях разграничения предметов ведения между органами государственной власти Российской Федерации и её субъектов вносятся изменения в 152 федеральных закона. А ещё 112 федеральных законов полностью либо частично прекращают своё действие. Поэтому центру и регионам в кратчайшие сроки придётся провести большой объём законотворческой работы. И здесь мы не должны упустить ситуацию из-под контроля.
* * *
Особое внимание необходимо уделить правотворчеству му-ниципальных образований.
В этом отношении стоит отметить активную работу прокура-туры Республики Мордовия. В начале она помогла в разработке местной правовой базы. Затем потребовала вести реестр принятых нормативных актов. Часто случалось, что правовой акт отменён или изменён, а об этом никто не знает. И вновь назначенные долж-ностные лица тиражировали правовые ошибки предшественников.
Теперь реестры ведутся во всех муниципальных образованиях.
* * *
Вместе с тем застарелой болезнью остаётся отставание надзо-ра от развития событий. Опротестовываются и оспариваются акты, которые вступили в противоречие с федеральным законодательст-вом ещё несколько лет назад.
Например, прокурором Ивановской области в марте 2004 года принесён протест на противоречащий бюджетному законодательст-ву областной закон «О системе оплаты труда…», который был принят шесть лет назад. Аналогичные примеры по актам в сфере бюджетных отношений можно привести по Пензенской, Сахалин-ской областям, Дагестану, Карелии, Хакасии.
В Башкортостане, Удмуртии, Рязанской и некоторых других областях по 5-7 лет действовали незаконные акты исполнительной власти, регламентирующие отношения в сфере охраны лесов и пользования лесным фондом.
Куда мы глядели все эти годы?
Впрочем, лучше поздно, чем никогда.
4
Ещё один приоритет - экологическая безопасность населения. Ежегодно прокурорами выявляется по 75-80 тыс. нарушений при-родоохранных законов.
Результативно работают прокуроры в Брянской, Иркутской, Пермской областях, Красноярском, Приморском краях, ряде других регионов. Но я бы выделил Волжскую природоохранную прокура-туру. И не только потому, что она выявляет треть всех нарушений.
Эта прокуратура поднимает пласты проблем, которые не ре-шались годами. В частности, после её вмешательства бесхозные, затопленные и полузатопленные речные суда нашли собственни-ков; на их утилизацию выделены средства, стали поднимать суда.
Прокуратура предъявила более 400 исков и получила судеб-ные решения о сносе коттеджей, бань, лодочных стоянок и других построек, которые незаконно были возведены в водоохранной зоне, а порой на самом берегу.
Не говорю о скотомогильниках со спорами сибирской язвы. Прокуратура побудила, наконец, заняться обустройством захороне-ний больных животных.
Недавно прокуратура «вышла» на новую проблему: захороне-ние медицинских отходов. Здесь тоже нет порядка.
Особенно тревожит то, что нет порядка в обращении с ради-активными отходами и ядерными материалами. В Мурманской об-ласти комплексы по хранению отработанного ядерного топлива по-строены в 60-е годы прошлого века. Они слабо «держат», морально и физически устарели. А ведь там хранится около 17 тыс. кубомет-ров радиоактивных отходов.
Дамокловым мечом над жителями Челябинской области висит ситуация, которую создало производственное объединение «Маяк». Сорок лет река Теча источает погибель живущим на ней сегодня и будущим поколениям.
Я прошу своего заместителя в Уральском округе Золотова Юрия Михайловича вернуться к ситуации вокруг «Маяка». Если надо, - возбудить уголовное дело. Но дойти до истоков, дойти до тех, кто сегодня не принимает мер к тому, чтобы предотвратить уг-розы катастрофы.
5
Уважаемые коллеги!
Если вы заметили, то до сих пор не прозвучали данные, кото-рые характеризуют динамику и структуру преступных проявлений. Я бы рад это сделать, но не могу и не стану.
Не стану потому, что как Генеральный прокурор не имею права обманывать общество, руководителей страны, Президента России. Высоко оценивая принципиальную позицию Министра МВД Нургалиева Рашида Гумаровича, считаю, что задача по иско-ренению фактов укрытия преступлений лежит не только на МВД, но и на прокуратуре, которая должна более наступательно вести работу.
Уголовная статистика, к сожалению, отражает не истинное количество совершенных преступлений, а негодную практику их регистрации.
Сегодня милиция выполняет много функций. Но главная функция – это защита людей от преступных посягательств. А в сложившейся ситуации с регистрацией получается, что она объек-тивно покрывает преступников, помогает им избежать заслужен-ного наказания, потому что часть преступлений вообще не регист-рируется.
Нет регистрации, значит нет преступления. Следовательно, нет и правосудия.
А что есть?
Есть издевательства над законностью и правами граждан. Есть весьма лукавые цифры.
За год выявлено и поставлено на учёт преступлений, ранее из-вестных, но не зарегистрированных, практически столько же, сколько в 2003 году. Больше всего снова в Москве и Санкт-Петербурге, Свердловской, Кемеровской, Новосибирской областях, Алтайском крае, Республике Татарстан. Счёт идёт на тысячи пре-ступлений.
Не регистрируя и укрывая преступления, милиция по сущест-ву вводит общество в заблуждение относительно масштабов пре-ступности. Не зная размаха болезни, не определить способа лече-ния.
Не определить, сколько требуется людских и материальных ресурсов, которые государство должно выделить на обеспечение общественной безопасности.
Словом, милиция рубит сук на котором сидит. А чтобы со-всем не свалиться с дерева и показать хоть какие-то результаты своей деятельности она прибегает к фальсификации многостра-дальной статистики.
В Омской области, например, прокуратура, проверив обосно-ванность выставления в Информационный центр карточек на пол-торы тысячи преступлений якобы экономической направленности, сняла с учёта каждые пятое. Они оказались дутыми.
Столько же «дутых» преступлений значились выявленными в сфере внешнеэкономической деятельности, совершённых органи-зованными группами. По фактам фальсификации учётных доку-ментов возбуждено и расследуется уголовное дело.
Такие же факты вскрыты в Амурской, Кемеровской, Камчат-ской и многих других областях.
В рядах блюстителей правопорядка немало тех, кто либо хо-дит на грани преступления, либо давно её преступил. За 2001-2004 гг. «кривая» преступности среди работников милиции выросла в разы. Выявление этих фактов – заслуга в первую очередь Министра и службы собственной безопасности. Но до знания реального по-ложения ещё далеко.
Реальное положение очень хорошо знают и чувствуют на себе простые граждане.
Это их обращения за помощью остаются без последствий.
Это они видят, как стражи порядка шастают по ларькам, наби-вая карманы рублями да бутылками.
Говоря об этом, я, отнюдь, не хочу очернить всех работников милиции, бросить тень на проводимую ими работу. Кому-кому, а прокурорам хорошо известны и её масштабы, и сложность, и опас-ность.
Это они, защищая граждан, в том числе обманутых их колле-гами-фальсификаторами, каждый день идут под нож и пули. Это они каждый день рискуют своим здоровьем и жизнью.
Но в тоже время я глубоко убеждён, что меры Министерства внутренних дел, руководителей региональных подразделений для наведения порядка должны быть более действенными и, если хоти-те, - более суровыми. В противном случае есть риск подорвать до-верие населения к власти, потерять у людей остатки авторитета и уважения.
* * *
Что такой ситуации должны противопоставить прокуроры?
Ответ очевиден, - продуманную и последовательную систему надзора. Остроту и принципиальность в реагировании на наруше-ния закона. Пока имеются лишь «островки» такой системы.
Например, в Челябинской области. Там прокуроры делают то же самое, что и в других местах. Отличие только в том, как это де-лается. Они больше работают не с бумагами, а с людьми, которые пострадали от преступных посягательств. Опросы, приглашения их в прокуратуру, анкетирование и ещё многое другое применяется для выявления фактов укрытия и нарушений в действиях работни-ков милиции.
О действенности такой работы говорит небольшой, но показа-тельный факт.
Сотрудники нашего отдела в федеральном округе проехали по 10 городам и районам Челябинской области. Изучили более 40 ты-сяч материалов. Выявили и дополнительно поставили на учёт всего 17 малозначительных преступлений.
А вот другой регион – Усть-Ордынский Бурятский округ. В работе его прокуратуры даже намёка нет на уральскую организа-цию надзора. За целый год выявлено чуть больше 30 преступле-ний. Между тем, работники отдела в Сибирском федеральном ок-руге за две недели выявили почти 600 укрытых от учёта преступле-ний.
В Новосибирской области бригада Генеральной прокуратуры восстановила на учёте более 200 преступлений.
Столько же преступлений выявлено в Вологодской области. Причём, среди укрытых там оказались 6 умышленных убийств, не-мало других тяжких преступлений. Почти 400 материалов при-шлось отправить на дополнительную проверку.
Не думаю, что условия работы и кадры прокуроров в Вологод-ской области существенно разнятся, к примеру, с Челябинской об-ластью.
Разнятся организация дела и ответственность за неё.
В Еврейской автономной области вообще обнаружилась новая технология укрытия. Заявления регистрируются, возбуждаются де-ла, но по ним следователями милиции ничего не делается. Выбо-рочно проверив 120 уголовных дел, в 111 не нашли ни одного след-ственного действия, хотя с момента возбуждения дел прошло от 2 недель до 2-3х месяцев.
* * *
Когда мы думаем о выполнении своего долга, то должны быть свободны, совершенно свободны от боязни кому-то не угодить или от кого-то получить «осуждение».
Понятно, что одна прокуратура не может изменить ситуацию, скажем, в экологии или в другой сфере, где действует много внеш-них факторов.
Но на таком узком участке, как регистрация преступлений, ка-кие нужны капитальные затраты?
Не устану повторять: прокурор района должен свой рабочий день начинать с отдела милиции.
Сейчас у каждого прокурора по два, а то и по три заместителя. Пусть сядут рядом с дежурным в отделении и своими глазами по-смотрят, куда деваются заявления граждан, как здесь обращаются с людьми. И действуют, вплоть до уголовного преследования нару-шителей.
К уголовной ответственности за преступления при регистра-ции заявлений и сообщений привлечено более 480 работников ми-лиции. (Это в полтора раза больше, чем в 2001 году).
Никто не ориентирует на оценку только по количеству уго-ловных дел. Дело – это свидетельство того, что мы контролируем процесс, который ушёл в прошлое. А пора научиться работать на упреждение.
Но, тем не менее, уголовных дел должно быть ровно столько, сколько фактов должностного подлога, фальсификации материалов и других нарушений было совершено. Только так можно навести порядок.
Конечно, критики в адрес милиции много. Свою лепту вношу не до кучи, а пытаюсь понять, где упускается главное звено. Мне думается, что в функциях участкового,
Большой русский писатель как-то пропел подлинный гимн российскому полицейскому. И не просто полицейскому, а около-точному надзирателю. Разговор шёл о том, кто важен для России. Университетский профессор, губернатор, министр? «Пустое! По-лицейский – вот кто важен! Он знает вора, шулера, человека со-мнительного поведения. Вся наша тревожная и практическая жизнь, тайная и преступная, ужасная и святая находится в поле зрения этого державного человека службы».
Чем, скажите, не портрет, не функция современного Аниски-на, идеального участкового из известного произведения?
Да, должны быть у нас образцовые милиционеры. Раз уж есть профессора, губернаторы, министры.
При этом, коллеги, прошу не забывать и о собственном доме.
В июле я приводил примеры безобразного отношения к раз-решению материалов прокуратурах Амурской области. К сожале-нию, они оказались не единственными.
Вот какую практику проверки сообщений об обнаружении трупов граждан мы увидели в Санкт-Петербурге.
Прокуроры и следователи районных прокуратур на места про-исшествий выезжали не во всех случаях. Даже тогда, когда сооб-щалось об очевидных признаках насильственной смерти. Осмотр кое-как проводился работниками милиции. Специалисты судебной медицины к осмотру не привлекались.
По многим фактам сразу отказывалось в возбуждении уго-ловного дела. Никого при этом не смущало отсутствие в материа-лах акта судебно-медицинского исследования трупа.
В городском бюро судебно-медицинской экспертизы выясни-лось, что за 2003-2004 годы экспертами не изготовлено более 2 ты-сяч актов о результатах вскрытия трупов. Включая случаи, когда имелись признаки насильственной смерти. В тоже время свыше пя-тисот актов в бюро лежали невостребованными с 2002 года.
Случаи смерти граждан в машинах «Скорой помощи» не реги-стрировались. Соответственно, обстоятельства смерти не проверя-лись. Розыскные дела по установлению личности умерших не заво-дились.
По результатам проверки отделом в Северо-Западном феде-ральном округе поставлены на учёт 28 умышленных убийств.
Назначенному недавно прокурором города Сергею Петровичу Зайцеву предстоит немало потрудиться над тем, чтобы подобной практики и в помине не было. Своего заместителя Ивана Николае-вича Кондрата я прошу оказать городской прокуратуре необходи-мую помощь.
6
Характеризуя состояние следствия и надзора за ним, должен отметить, что прокуроры стали активнее использовать процессу-альные полномочия для пресечения нарушений, допускаемых орга-нами дознания и предварительного расследования.
По сравнению с прошлым годом сократилось число лиц, в от-ношении которых производство по делу прекращено за отсутстви-ем состава или события преступления, а также непричастностью к совершенному преступлению. Чуть меньше стало дел, расследо-ванных в срок свыше установленного законом. Хотя их общее чис-ло остаётся весьма значительным.
* * *
Значительным остаётся и количество нераскрытых преступле-ний. Оно составило 1 млн. 264 тыс. От правосудия ушли сотни ты-сяч преступников.
Не раскрыто 5635 умышленных убийств. И, если в прошлом году в числе территорий, где самый высокий удельный вес нерас-крытых убийств, я называл Москву и Московскую область, то се-годня их место заняли Карачаево-Черкесия, Ингушетия, Дагестан, где нераскрыто от 30 до 55% этих преступлений.
На этом фоне раскрываемость убийств 92-95% в Чувашской Республике, Удмуртии, Татарстане, Республике Марий Эл, Киров-ской, Саратовской областях и в других регионах кому-то покажется невероятной.
Да, - невероятной. Если не знать, что за этими цифрами стоит отлаженная работа постоянно действующих следственно-оперативных групп, продуманная организация и требовательность прокурорского надзора.
* * *
Меня в очередной раз могут упрекнуть в том, что сравнивать регионы Северного Кавказа и Приволжского федерального округа не совсем корректно. И что далеко не всё упирается в проценты.
Да, - не всё. Но я в очередной раз повторяю: за каждой небла-гополучной цифрой – конкретный человек. Человек с его бедой, с надеждой, что государство его защитит, убийцу найдут и предадут законному суду.
Прокурору, чтобы влиять на события, надо думать только о людях, забывая себя.
Пора научиться говорить с людьми откровенно, хотя полная откровенность может быть для мундира и не выгодна.
* * *
Результативность уголовного преследования во многом (если не во всём) зависит от того, как организовано расследование. Осо-бенно на первоначальном этапе.
Это всем известная истина. Её можно было бы не повторять. Но я вынужден это делать потому, что для некоторых прокуроров она не стала руководством к действию.
Накануне коллегии управление криминалистики из разных регионов истребовало полторы сотни уголовных дел о нераскры-тых убийствах. Изучался только один аспект – организация осмотра места происшествия.
Вот что получилось.
По каждому второму делу прокуроры и их заместители в ос-мотре не участвовали.
Треть осмотров прошла без судебно-медицинских экспертов.
При 80% осмотров схема места происшествия либо не состав-лялась, либо по ней ни о чём судить нельзя.
Только в половине случаев фототаблицы отвечали правилам судебной фотографии.
Что тут можно ещё сказать?
Дело не в отсутствии нормативной базы или методических ре-комендаций. С ними всё в порядке.
Главная беда в другом.
В том, что без недостатков мы уже не можем.
По всем фактам выше указанных нарушений приказываю - провести проверку и всех виновных привлечь к ответственности, вплоть до увольнения.
* * *
Приведу результаты ещё одного интересного анализа. Его провёл наш НИИ. Сотрудники института опросили работников милиции и прокуратуры, которые имеют непосредственное отно-шение к раскрытию и расследованию убийств. И получили на про-блему «взгляд изнутри».
Значительное число опрошенных связывают неудовлетвори-тельную раскрываемость с низким качеством оперативной работы, пассивностью органов расследования, рутиной в их деятельности, скудной информационной базой, плохой организацией взаимодей-ствия.
Нарушения и просчёты стали систематическими. Они повто-ряются от одного уголовного дела к другому, от региона к региону и из года в год. Между тем их устранение не такой уж титаниче-ский труд.
Этот вывод подтверждает выезд наших сотрудников в Перм-скую область. По итогам 2003 года там была самая низкая по окру-гу раскрываемость убийств. Бригада помогла ликвидировать про-счёты, волокиту, процессуальные нарушения по делам. Областная прокуратура не бездельничала, конечно. Но не добилась система-тического осуществления прокурорского надзора. Взыскательный анализ причин недостатков заменялся порой обсуждением отчё-тов и составлением различных справок.
Стоило по-хорошему «встряхнуть» аппарат и некоторых рай-онных прокуроров, как раскрываемость убийств в области подня-лась до 85%. А в 25 районах из 40 сумели раскрыть все преступле-ния.
А разве для этого обязательно нужна проверка?
* * *
Разве обязательно нужно «встряхивать», чтобы люди работа-ли с подобающей нагрузкой?
В I полугодии по России она составляла 1,3 дела на следова-теля, а по отдельным регионам не достигала даже одного. На кол-легии 2го июля в числе отстающих я называл Тульскую, Псков-скую, Калужскую области.
Вы думаете положение радикально изменилось?
Ошибаетесь… Если было по 0,9 или одному делу, то на конец года к этим показателям добавилась ноль целых одна или две деся-тых. А с нагрузкой по 2-3 и более дела, как прежде, работают сле-дователи Тверской, Саратовской, Нижегородской, Тюменской об-ластей, Республики Татарстан. Там прокуроры сумели создать об-становку напряжённой работы.
После перерыва прокуроров Тульской, Псковской, Калужской областей прошу на трибуну с самокритичным отчётом. Выводы бу-дут сделаны сразу.
* * *
Иного напряжения и внимания требует надзор за следствием и дознанием в органах внутренних дел. Количество дел в МВД, окон-ченных следователями и дознавателями, сократилось более чем на 70 тыс. (почти 12 %).
Казалось бы, меньше дел, лучше сроки и, соответственно, ка-чество.
Ничего подобного. Они практически не изменились.
Ничего не изменилось в «головном» ведомстве МВД – След-ственном комитете. Там, что называется, по определению должна работать элита профессионального следствия. Комитет своей ре-зультативностью должен задавать тон всей системе следственных органов МВД.
А как он его задаёт можно судить по следующим данным.
В штате Следственной части Комитета 52 следователя, плюс 12 начальников. За год они сподобились направить в суд 21 дело. Из них два вернулось на дополнительное расследование. Еще пять дел прекращены за отсутствием состава преступления.
Вот и вся работа.
Другое подразделение Комитета МВД – управление по рас-следованию налоговых преступлений имеет такие же «впечатляю-щие» показатели. Тринадцать следователей и три начальника в суд направили два дела. Тринадцать дел были прекращены, в том числе 10 – за отсутствием состава преступления.
Про сроки и характер дел тоже говорить не приходится. Вот уголовное дело в отношении братьев Мурадян. Две фирмы спорили по поводу стройоборудования и кредита. Их претензии рассматри-вались гражданскими и арбитражными судами. Есть конкретные судебные постановления. Так нет, Следственному комитету они не указ. Два года следователи протирали штаны, проедали государст-венные деньги, пока не «выжали», наконец, один преступный эпи-зод про кредит. Этот эпизод не является тяжким преступлением. Дело о нем вообще не должно было быть в юрисдикции Комитета.
С 2000-го года расследовалось уголовное дело по факту завла-дения около 100 тыс. долларов, которые принадлежали ООО «Рич-М».
А расследовать, по сути, было нечего. В деле даже не было за-явления потерпевшей стороны, которой якобы причинен ущерб. В итоге через четыре года дело прекращено за отсутствием состава преступления.
Сегодня я вправе спросить со своего первого заместителя и начальника Главка: когда будет порядок в Следственном Комитете?
Когда его руководители почувствуют твердую прокурорскую руку?
7
В последнее время от нашего внимания тихо ушла проблема защиты прав подростков, предупреждения безнадзорности и право-нарушений несовершеннолетних. Между тем для этого нет никаких оснований. Подростки сегодня самая беззащитная часть российско-го общества.
Под воздействием фактической бедности, пьянства и побоев со стороны родителей, бездушного отношения чиновников подро-стки часто оказываются на улице, а оттуда прямиком попадают в объятия криминальной среды. На несовершеннолетних ежегодно приходится десятая часть всех уголовных преступлений.
Приведу ещё несколько цифр.
По данным социальной статистики число безнадзорных детей составляет около 700 тыс., а специалисты считают, что их около 4 млн. Среди подростков, доставленных в милицию за разные право-нарушения почти 20 тыс. были неграмотны, а около 200 тыс. – име-ли только начальное образование.
Проблемам охраны прав несовершеннолетних призваны зани-маться органы внутренних дел, образования, здравоохранения, со-циальной защиты населения, комиссии по делам несовершеннолет-них, многочисленные молодёжные и иные организации. Для этого имеется достаточно развитая нормативная база. Но, как известно, у семи нянек – дитя без глазу.
В Горячем Ключе Краснодарского края от истощения умер школьник Ломакин. Его пьяница мать содержанием и воспитанием детей не занималась. Брат и сестра приходили в школы избитыми, голодными, крали из буфета продукты. Но никто: ни школа, ни ме-стная администрация, повторю, - никто не забил тревогу, пока пар-нишка не умер. Лишь после этого нерадивая мать была лишена ро-дительских прав в отношении чудом оставшейся в живых дочери.
В Алтайском крае такая же мать-пьяница забила четырехлет-нюю дочь. Её поведение тоже было всем известно. Но опять же ни-кто пальцем не пошевельнул, чтобы изъять ребенка из неблагопо-лучной семьи.
Немало махрового формализма и безответственного отноше-ния к защите подростков имеется в других местах.
Поэтому прокурорский инструментарий должен использовать-ся более активно. Особенно, гражданско-правовые средства.
Однако за полугодие ни одного иска в защиту прав несовер-шеннолетних не было предъявлено прокурорами в Камчатской об-ласти. По 1-3 искам – в Магаданской области, Агинском Бурят-ском, Ненецком, Таймырском автономных округах. Менее одного иска на 10 тыс. несовершеннолетних предъявлено в Москве, Мур-манской области, в республиках Дагестан, Чечня.
При широкой распространённости таких преступлений, как вовлечение несовершеннолетних в совершение антиобщественных действий или неисполнение обязанностей по воспитанию несо-вершеннолетнего, число осуждённых по статьям 151 и 156 УК еже-годно не превышает полутора тысяч человек.
Словом, коллеги, спрашивая на этом участке с других, надо каждый раз видеть свои обязанности и свою ответственность за си-туацию с подростками.
8
Теперь о задачах по борьбе с коррупцией.
Сегодня ни один документ, ни одно выступление политиков, экономистов, криминологов, в котором даётся характеристика со-циально-экономической ситуации, не обходится без упоминания о коррупции.
Она достигла опасно высокого уровня.
С этим согласны все. Разница существует только в оценке это-го уровня.
На коллегии в июле прошлого года речь шла о том, что при-менение уголовного закона к коррупционерам больше имитирует-ся, чем является реальной практикой.
Не могу сказать, что ситуация существенно изменилась. Но подвижки «с плюсом» очевидны.
И дело даже не в том, что на 21,5% выросла регистрация уго-ловно-наказуемого взяточничества и на 19% других преступлений против интересов государственной службы.
Главное в другом… Действия органов правоохраны стали бо-лее последовательными и целенаправленными.
Возьмите, к примеру, Республику Марий Эл. Прокурором там создана межведомственная группа, куда вошли работники прокура-туры, министерства внутренних дел, управления федеральной службы безопасности. Группа отслеживает правительственные ак-ты, в которых печатаются сведения о вложении и перемещении го-сударственных средств, изучает акты по отчуждению земельных участков, анализирует иные данные о движении государственной собственности. Из чего потом делаются выводы о местонахожде-нии тех или иных средств.
(Это абсолютно правильно. Коррупция – явление скрытое. Ис-кать её надо как раз там, где есть нецелевое или неэффективное ис-пользование средств государства. Ибо, как говаривал Ломоносов применительно к нашей теме: если у государства что-то убывает, то в кармане нечистоплотного чиновника обязательно прибывает).
Далее группа оценивает имеющуюся оперативную информа-цию на предмет достаточности оснований для возбуждения дела, планирует оперативные и следственные мероприятия, направлен-ные на получение и закрепление доказательств.
Что в итоге?
А в итоге на скамью подсудимых за взятки и корыстные зло-употребления последовательно сели руководители: республикан-ского отделения транспортной инспекции, комитета по управлению муниципальным имуществом, группа должностных лиц министер-ства социальной защиты, главный бухгалтер республиканского ко-митета по делам молодёжи и ряд других высокопоставленных чи-новников. За неполный год выявлено более 120 преступлений про-тив интересов государственной службы, в том числе 56 фактов взя-точничества. (Для сравнения скажу – в 2003 году по республике был осуждён всего один взяточник).
Подобные наработки есть и в других регионах.
Но в целом обстановка по-прежнему остаётся сложной.
Власти пока проявляют поразительную толерантность, не спрашивают с должностных лиц, в сфере ответственности которых коррупция процветает.
Не делают этого и некоторые прокуроры. Количество фактов преступного взяточничества, дела о которых в 2004 году направле-ны в суд, по регионам редко превышает два десятка.
В Амурской области, например, их 19, Калининградской – 16, Республике Калмыкия – 12, Читинской области – 10, Сахалинской области – 6, Республике Алтай – 3, Республике Ингушетия – 0.
Когда, уважаемые коллеги, мы станем делать выводы?
9
Не менее ответственные задачи стоят перед прокурорским корпусом в сфере противодействия экстремизму и терроризму.
Прошлогодние вылазки террористов в Москве, Ингушетии, Северной Осетии ещё раз показали, что преступники не останавли-ваются ни перед чем. Им нужно посеять обстановку страха и не-стабильности в обществе.
Совершенно очевидно, что мы имеем дело с международным терроризмом. Но бандиты действуют на нашей, российской терри-тории. Они «освоили» (если можно так выразиться) уже многие объекты. Взрывали жилые дома, электрички, самолёты. Совершали теракты в других местах массового пребывания людей. Захватыва-ли заложников в школе, театральном центре, больницах.
Простой обыватель может расценивать теракты как трагиче-ское стечение обстоятельств и, погоревав после каждого, продол-жать жить по-прежнему. Правоохранительные органы этого себе позволить не могут.
Между тем это пока случается. Мы часто наступаем на одни и те же грабли и опаздываем с реагированием на опасные угрозы.
* * *
Президент России В.В.Путин после трагедии в Беслане поста-вил задачу выстроить антикризисную систему управления. Госу-дарственной стратегией противодействия терроризму должны быть прогнозирование, ранние выявление и регулирование конфликтных ситуаций.
Сузить базу поддержки террористов можно лишь тогда, когда государственные структуры незамедлительно реагируют на закон-ные требования и ожидания каждой социальной группы, которую бандиты пытаются использовать в своих интересах.
Прокуратура, куда стекается обширная и самая разнообразная информация, должна быть наиболее точным индикатором проблем основных секторов общества. А будучи таким индикатором, дейст-вовать по нейтрализации конфликтов ещё до того, как они вызовут волнения.
Надеюсь, это понятно?
А для тех, кто не понял, поясню на примере событий в Кара-чаево-Черкесской Республике. Прокурор там, как известно, ушёл в отставку.
А что ещё, прикажете, ему делать? Ведь проблемы, которые вылились в настоящий кризис власти, в республике возникли не за один день.
Эти проблемы «кричали» в многочисленных жалобах жителей, газетных публикациях, материалах уголовных дел. Но эта инфор-мация системно проанализирована не была, объективная оценка ей не дана, своевременный прогноз развития событий не сделан и уп-реждающих мер не принято. В результате страна едва не получила ещё один очаг острейшего конфликта.
10
Уважаемые коллеги!
Обстановка в войсках, естественно, производна от общей со-циально-экономической ситуации. Тем не менее, для военных про-куроров самый главный надзорный приоритет – это соблюдение за-кона «Об обороне». От того, насколько строго исполняются поло-жения этого закона, зависит реализация назначения российской ар-мии – защитить своё Отечество.
А как защитить, если, по собственным оценкам военного ве-домства, качественные параметры более трети соединений и частей постоянной готовности не соответствуют предъявляемым требова-ниям?
* * *
Детальный анализ деятельности прокуроров оставлю своему заместителю – Главному военному прокурору. А здесь хотел бы выделить следующие моменты.
Первый. Низкий уровень боеготовности, с нашей точки зре-ния, связан не только с моральным износом и старением техники, как это пытаются представить отдельные командиры и военачаль-ники. Во многом дело упирается в безответственное отношение к её хранению и использованию.
Аэродром в Ханкале.
Более охраняемой территории трудно представить. Но даже оттуда сумели украсть вертолётный двигатель, который стоит поч-ти полтора миллиона рублей.
Когда московские ревизоры проверили весь Северо-Кавказский военный округ, то «вылезла» недостача 35 танковых двигателей. Их вначале списали, а потом украли.
Тоже самое творится с горюче-смазочными материалами. Ке-росин и топливо тысячами тонн в буквальном смысле утекает в землю, разворовывается, транжирится налево и направо.
За минувший год недостачи и хищения ГСМ составили свыше 11 тыс. тонн, в том числе 7 тыс. тонн – авиационного керосина. Та-кого количества хватило бы полку МИГ-29 на 4 месяца боевой учё-бы. (Каждому летчику можно было налетать 57 часов. А ведь неко-торым за год и 16 часов не удается провести в воздухе).
Вот и судите, что украли: керосин или безопасность воздуш-ного пространства?
Применительно к керосину есть ещё одна проблема. На ряде аэродромов: в Ейске, Энгельсе (Саратовская область), «Чкалов-ский» (Московская область) из-за повреждений оборудования де-сять лет керосин уходил в землю. Образовались целые подземные озёра емкостью от 30 до 50 тыс. тонн.
Между тем работы по очистке загрязненной территории и от-качки керосиновой смеси идут чрезвычайно медленно.
Второй острый момент. Использование средств, выделенных на разработку и закупку военной техники. Бюджетом 2005 года на нужды национальной обороны и безопасности выделено на чет-верть больше, чем год назад.
Понятно, что эти средства не с неба свалились. Они, по опре-делению Президента России, «отрываются» от социальной сферы и экономики.
Но на деле получается так, что чем больше денег выделяется, тем больше желающих на них нажиться. В прошлом году за хище-ния привлечены к уголовной ответственности почти четыре сотни материально ответственных лиц. Причём, не рядовые «мелкие сош-ки», а начальники с большими звёздами на погонах.
Если сложить, что наворовали и разбазарили только за по-следние два года, то получится треть месячной потребности на вы-плату денежного довольствия всем военнослужащим Вооружённых Сил (более 1,7 млрд.руб.).
* * *
Безответственность в ходе проведения конкурсов и заключе-ния договоров на поставку в войска материальных средств, халат-ность, а порой и прямые злоупотребления допускаются практиче-ски повсеместно. Причём случается, что ещё реального финансиро-вания нет, а условия для хищений уже созданы.
Иллюстрация тому – итоги проверки в Главном военно-медицинском управлении. Там на протяжении ряда лет делалось всё для того, чтобы в конкурсах на поставку медицинской продук-ции принимали участие не её производители, а одни и те же фир-мы-посредники. «Накрученные» ими цены вылились в ущерб госу-дарству на общую сумму более 100 млн.руб.
То же самое творилось во внутренних войсках. Должностными лицами Главного центра автоматизированных систем управления в договорах на поставку компьютерной техники её стоимость была завышена на 40 млн.рублей.
Спрашивается, а где был контрольно-ревизионный аппарат?
Почему он вовремя не сработал?
Но, задавая эти вопросы военным ведомствам, адресую его одновременно и военным прокурорам. Кто же будет заставлять ре-визоров жестко контролировать движение бюджетных средств?
Не откладывая в долгий ящик, проведите проверки законности использования бюджетных средств, выделенных Минобороны Рос-сии, войскам и воинским формированиям на закупку техники и во-енного имущества.
Это касается и прокуроров субъектов Российской Федерации, под надзором которых находятся оборонные предприятия. Ваши усилия должны быть максимально скоординированы. Чтобы каж-дая копейка, выделенная на нужды обороны и безопасности стра-ны, использовалась строго по назначению.
* * *
Третья задача – это социальная защита военнослужащих. Ба-за, без которой не создать мобильную и боеспособную армию.
Здесь в числе главных – жильё. Вокруг него роится немало от-кровенного ворья. Стоило чуть копнуть ход реализации Федераль-ной программой «Государственные жилищные сертификаты», об-наружился целый пласт махинаций.
Было дано поручение проверить все выданные сертификаты. Оно коснулось более 60 тысяч сертификатов.
Результаты оказались ошеломляющими. С отступлениями от требований закона был выдан каждый шестой сертификат.
По материалам прокуратуры только в последние два месяца освобождены 647 незаконно удерживаемых квартир. Они перерас-пределены нуждающимся военнослужащим. В суды заявлено свы-ше тысячи исков. По фактам злоупотреблений возбуждено около сотни уголовных дел, а 19 военнослужащих уже осуждены.
* * *
Серьёзной задачей по-прежнему остаётся законность и право-порядок в войсках. Реальная ситуация там, если и меняется к луч-шему, то только в докладах начальству.
А что на самом деле?
О реальном положении можно судить по оперативным свод-кам. Чуть не каждый день в них содержатся сообщения о само-убийствах, травматизме и гибели военнослужащих, уходе их с мест несения службы. Солдаты не просто бегут, а бегут с оружием, ос-тавляя за собой расстрелянных сослуживцев, шлейф других крова-вых преступлений.
По материалам многих уголовных дел видно, что спроса с должностных лиц, которые в ответе за твёрдый уставной порядок, а главное, - воспитательную работу, никакого нет.
Занявшись этой проблемой, нами была выявлена любопытная и многое объясняющая деталь. Сейчас среди офицеров, проходя-щих службу, в том числе на «воспитательных» должностях, нахо-дятся более тысячи осуждённых за различные преступления и, осо-бенно, - рукоприкладство. Стоит ли после этого удивляться, что оно стало чуть ли не нормой в отношениях командиров с подчи-нёнными.
Дошло до того, что в одной из частей Сибирского военного округа за побои в течение нескольких месяцев по очереди были осуждены начальник штаба, командир роты, а в завершение и сам командир части. И это в учебном полку!
Чему может научить будущих военачальников, например, бывший заместитель командующего одной из армий генерал-майор Комиссаров, назначенный после осуждения за рукоприкладство преподавателем Академии Генерального Штаба?
Факты неуставных отношений есть не только в войсках Мин-обороны, но и во внутренних войсках, войсках МЧС, других воин-ских формированиях. За совершение этих преступлений осуждены более трёх тысяч военнослужащих, из которых 400 – офицеры.
Здесь прокуратура, как говорится, не дремлет.
Вместе с тем, уважаемые коллеги, КПД наших действий дол-жен быть неизмеримо выше. Какой боец пойдет в бой за отцом-командиром, если этот «отец» предварительно обворовал подчи-нённого, набил ему физиономию, да еще разбазарил боевую техни-ку?
Ещё раз повторю: быть с войсками, жить их жизнью, обеспе-чивать средствами надзора законность и порядок – это не просто служба, а назначение военных прокуроров.
11
Несколько слов о ситуации в исправительных учреждениях.
А надо бы не несколько.
Потому, что она, по сравнению с 2003 годом, не улучшилась, а ухудшилась, как бы чиновники из Минюста и ГУИНа не пытались убедить общество в обратном. В ходе прокурорских проверок вы-явлено нарушений в полтора раза больше, чем год назад.
Существенное сокращение лиц, которые содержались в СИЗО, не решило проблему их размещения. В республиках Бурятия, Чу-вашия и Тыва, Нижегородской, Московской, Читинской областях, в Москве и Санкт-Петербурге и других местах отдельные изоляторы и камеры переполнены по-прежнему в полтора-два раза. В ИК-2 Сахалинской области каждый пятый не имеет своего спального места. На невыносимые условия содержания в исправительных уч-реждениях потоком идут жалобы в Европейский суд по правам че-ловека.
Из колоний бегут в одиночку, и группами. Особенно плохо осуществляется их охрана в Кабардино-Балкарской Республике, Алтайском крае, Ивановской, Калининградской, Сахалинской, Тульской областях. Некоторые из бежавших из колоний этих ре-гионов успели до задержания совершить новые преступления.
О какой охране, режиме и изоляции заключенных можно го-ворить, если в ходе только одной проверки СИЗО-1 г.Москвы у них нашли 43 мобильных телефона, свыше сотни зарядных устройств, водку и её суррогаты, заточки, верёвки, деньги и иные запрещён-ные предметы.
Занятная, согласитесь, картинка, когда заключённый, выпив рюмку-другую, по мобильному телефону даёт указания подельни-кам, что надо сделать для развала дела или совершения побега.
Как это можно терпеть!
В прошлом году я рассказывал о Яшалтинской воспитатель-ной колонии в Республике Калмыкия. Там годами подростки не ви-дели мяса, картофеля, свежих овощей. Питание выдавалось им су-хим пайком. Новая проверка не обнаружила сдвигов к лучшему. Более того, на складе выявлена недостача продуктов. А те, что ос-тались, имели истекшие сроки годности. Унесли то, что можно бы-ло съесть, а что не годно – пусть едят подростки.
В колонии № 13 Красноярского края продуктов было полно. А осуждённых, которые содержались в ШИЗО, три месяца подряд в завтрак и ужин кормили только хлебом и капустой.
Не изжиты случаи издевательств и жестокого обращения с людьми. Вновь в ходу факты, когда в помещениях окна не имеют стекол, у заключенных нет элементарных спальных принадлежно-стей: матрацев, наволочек, простыней, приборов для принятия пи-щи.
Не решены многие другие застарелые проблемы уголовно-исполнительной системы.
А вот, что касается всяких публичных представлений и кон-курсов, фантазия чиновников ГУИНа бьёт ключом. На всю страну с телеэкранов идет пропаганда преступной субкультуры, эдакой за-лихватской воровской удали. Всероссийский конкурс «Калина красная» набирает обороты. Имеются данные, что Минюст плани-рует расширить его географию, привлечь к участию в конкурсе осуждённых из дальнего зарубежья.
(Бедный Василий Макарович Шукшин. Он, вероятно, в гробу трижды перевернулся от перспективы россиянам увидеть и услы-шать «блатняк», например, американского розлива).
Неужели непонятно, что такого перегиба не должно быть. Ведь люди отбывают наказание. Колония им – это кара со стороны общества и государства.
Могу себе представить, что думают пострадавшие от преступ-ников, наблюдая с экрана уркаганское веселье. Да еще откровен-ный обман общества в СМИ, что за победу в конкурсе блатной пес-ни следует освобождение.
Кто знает, тот понимает, что освобождает суд. И, отнюдь, не за победу в конкурсе.
12
Практически нет перемен к лучшему в сфере исполнения су-дебных решений.
Создаётся впечатление, что судебные приставы в государстве живут по своим понятиям и правилам. Грубые нарушения в их дея-тельности прокурорами вскрываются практически повсеместно и на всех стадиях исполнительного производства.
Приставы присвоили себе право, что называется «судить и ми-ловать». Незаконно изменяют порядок и сроки исполнения доку-мента, приостанавливают, а то и прекращают исполнительное про-изводство. И как не работали по принудительному взысканию в бюджет налоговой задолженности и таможенных платежей, так и не работают.
За три года по постановлениям налоговых органов судебными приставами взыскано лишь 27% платежей от общей суммы, подле-жащей взысканию. По актам таможенных органов надлежало взы-скать 20,5 млрд.руб., а реально взыскано 1,7 млрд. Надо было найти имущество должников на 43,7 млрд.руб., а нашли чуть больше 8%.
«Пачками» приходится возбуждать уголовные дела в отноше-нии судебных приставов, которые допустили халатность, соверши-ли мошенничество, хищения, злоупотребления по службе.
Всё это приводит к совершенно очевидному выводу: службу судебных приставов следует передать в ведение системы судебной власти.
Такое предложение Генеральная прокуратура и Федеральная служба безопасности внесла ещё в 2001 году. Поскольку обстанов-ка к лучшему не меняется, было бы нелишне вернуться к его рас-смотрению.
13
В прошлом году участие государственных обвинителей было обеспечено по всем делам публичного и частно-публичного обви-нения. Почти по 900 делам обвинение поддержали руководители прокуратур. А ведь ещё полтора года назад их в суде видели крайне редко.
Теперь же прокурор Пермской области, например, поддержал обвинение по 16 делам, его московский коллега – по 14, прокуроры Кировской, Оренбургской, Новгородской области – по 11, а Орлов-ской области – по десяти.
Но участие участию рознь. Одно дело, если гособвинение под-держивается для показателя в отчёте. И другое, - если руководитель прокуратуры «садится» в процесс для того, чтобы свой опыт и на-выки использовать для обеспечения законного и понятного приго-вора по сложному делу. По делу, которое попало в фокус общест-венного внимания.
Это принципиальная установка. Она касается прокуроров всех уровней.
А с чем приходится сталкиваться?
Прокуроры сторонятся громких дел. Норовят переложить об-винение на своих помощников и заместителей, нисколько не забо-тясь, готовы ли последние к этому профессионально и психологи-чески.
Не знаю, чем руководствовался, например, прокурор Тверско-го района Москвы, направляя в процесс по делу членов Национал-большевистской партии, своего заместителя Цыркуна. Можно по-думать, что в прокуратуре десятки таких дел и особой подготовки к ним не требуется. А Цыркун сорвался, устроил после вынесения приговора форменную истерику, нанёс ущерб авторитету прокура-туры.
Об этом деле мог бы подумать и прокурор города. Заблаго-временно позаботиться о надлежащем обвинителе.
Ещё об одной прежней недоработке.
Судами первой и апелляционной инстанций допускается не-мало ошибок. Но если в республиках Саха (Якутия), Татарстан, Приморском крае, Белгородской, Воронежской, Нижегородской, Саратовской, Ульяновской областях они исправляются по кассаци-онным представлениям прокуроров в 90-98% случаев, то в Ингуш-ской, Карачаево-Черкесской, Чеченской республиках, Республике Хакасия, Калининградской, Смоленской областях, Усть-Ордынском Бурятском и Эвенкийском автономных округах этот показатель едва дотягивает до 55-69%. А надо бы уже исправлять на все 100.
К сожалению, злободневными остаются проблемы совершен-ствования УПК. В том числе процедура ознакомления с материала-ми следствия.
Внесенное в УПК правило, которое допускает разумное огра-ничение сроков ознакомления, коснулось только лиц, содержащих-ся под стражей.
А что делать с теми, кому избрана иная мера пресечения? Го-ворю это не для находящихся в зале прокуроров, а в расчёте на участников коллегии – представителей законодательной власти.
На такой же коллегии в январе прошлого года я приводил пример с вице-президентом банка «Чара» Францевой. Она начала знакомиться с материалами дела ещё в 1998 году. И длилась эта процедура 7 лет и 6 месяцев. За это время она не раз укладывалась в больницу, успела родить, но так и не удосужилась до конца озна-комиться с делом. В октябре 2004 года уголовное дело пришлось прекратить за истечением срока давности уголовного преследова-ния.
Год и 9 месяцев знакомится с материалами руководитель ак-ционерного общества «Кейстоун» Клименкова, которая обвиняется в хищении денежных средств Сбербанка России. Более года «вчи-тывается» в дело бывший губернатор Калининградской области Горбенко. По 30-70 страниц своего дела с сентября прошлого года «читает» губернатор Камчатской области Машковцев.
Следует подумать о том, как без ущерба для прав участников процесса сократить время ознакомления с делом. Приблизить об-винение в преступлении к приговору.
14
С изменениями гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального законодательства по ряду позиций прокуратура оказалась безоружной. В результате снизился реальный уровень правовой защищённости граждан, интересов самого государства, его субъектов и муниципальных образований.
Прокуратура всегда была инструментом правового воздейст-вия государства на преобразования в социальной и экономической сферах. С помощью прокуратуры государство обеспечивает защиту прав и свобод граждан, как своей высшей ценности. Такова логика нашего правозащитного назначения.
А какая, скажите, логика есть в новой инициативе Минюста?..
Министр предложил: раз в России защита в суде своих прав, особенно в гражданском судопроизводстве, доступна лишь обеспе-ченным слоям общества, давайте сделаем как в Финляндии. Он, ви-дите ли, был там в командировке и узнал, что у финнов в системе Минюста есть разветвленная структура юридических бюро. Юри-сты из бюро оказывают государственную юридическую помощь по неограниченному кругу вопросов и дел в судах. Особенно, по тру-довым, пенсионным, семейным отношениям и т.п.
Спрашивается, а кто же создал у нас такое судопроизводство, что без тугого кошелька гражданину в суд не обратиться?
И зачем на финский манер создавать за счёт государства спе-циальные структуры?
Не проще ли без затрат бюджета, вернуть прокуратуре её прежнее право обращаться с заявлением в защиту прав и интересов других лиц и вступать в дело в любой стадии процесса? Мы за та-кой полезный консерватизм.
Уважаемые коллеги!
Завершить свой доклад я хотел бы традиционным разделом о кадрах. «Человеческий» фактор был, есть и остаётся определяю-щим в любом деле, а тем более прокурорском. Каждый прокурор, каждый следователь – изделие штучное. На том держалась и дер-жаться будет почти трёхвековая история прокуратуры.
Однако, что бросается в глаза?
С каждым разом на отчёте в этом зале появляется всё больше и больше новых коллег. В 2002 и 2003 годах вновь назначены про-куроры 30 регионов. В 2004 году к ним добавились ещё восемна-дцать. Процесс обновления кадров приобрёл перманентный харак-тер.
Беспокоит другое.
Выражаясь спортивным языком, - короткая скамейка запас-ных. Вы не растите инициативных, талантливых заместителей, го-товых по первому предложению возглавить ту или иную прокура-туру.
Неужели опасаетесь иметь рядом тех, кто окажется умнее и сильнее вас? А ведь по всем канонам науки управления это самое идеальное состояние для эффективной работы.
А может быть иные не хотят или не умеют изучать людей? Подбор на выдвижение «серых», «удобных» кадров ни к чему хо-рошему не приведёт. Только профессиональные личности с аурой лидера могут повести за собой подчинённых и добиться результа-тов.
Адресуя этот упрёк прокурорам, я в равной степени отношу его к работе центрального аппарата и собственной работе. Мы пло-хо изучаем кадры, редко ездим в глубинку, не видим, как живут и чем дышат наши люди, на что способны, в чём нуждаются?
Не чувствуем, кто достоин выдвижения, а кого, наоборот, сле-дует попросить освободить место. Дожидаемся сигналов, как на-пример, с прокурором Свердловской области и Калининградской области.
Прокурор Усть-Ордынского Бурятского автономного округа Миронов так был «увлечён» работой, что не заметил как его под-чинённые в буквальном смысле теряли уголовные дела. Проверка показала, что за три года оказались потерянными 56 уголовных дел.
Имеются не менее «крутые» факты.
В Читинской области заместитель межрайонного прокурора Цыбулин заволокитил расследование трёх уголовных дел. А по ним люди содержались под стражей. Чтобы скрыть нарушение, подде-лал статкарточки, в следственный изолятор направил фиктивное уведомление о том, что арестованные числятся за судом. В резуль-тате люди незаконно содержались под стражей, дожидаясь право-судия, от 3 до 7 месяцев.
Теперь уголовное дело возбуждено в отношении самого про-курорского работника.
Строгий выговор недавно получил прокурор Вологодской об-ласти. Бригада Генеральной прокуратуры не нашла у прокуроров городов и районов проблесков осмысленной работы не только в надзоре за законностью разрешения заявлений и сообщений о пре-ступлениях. Просчёты, недостатки, недоработки оказались на мно-гих других участках. И в значительной мере потому, что прокурор области, его заместители не вникали в организацию дела, не предъ-являли к подчинённым необходимой требовательности. Жили по принципу: «День пережит и, слава Богу».
Вообще с кадрами, с людьми, которые находятся на государ-ственной службе пора наладить селекционную работу.
У выдающегося русского философа Ильина вычитал, что пра-вить демократическим государством на всех этапах должны ари-стократы. «Аристос» по-гречески значит – лучший. Значит - не «самый богатый», не «самый родовитый», не привилегированный, не старший возрастом. Но именно - лучший.
К руководству в любой системе управления, в том числе на-шей, следует допускать только лучших, только аристократов своей профессии. Искренних патриотов, людей государственно мысля-щих, людей чести и ответственности, умных, волевых и образован-ных.
В персональном распознании этих людей можно ошибаться. Можно соглашаться или не соглашаться в их оценке. Но задача вы-деления лучших в прокурорской среде и их продвижения по службе бесспорна.
Хочу ещё раз повторить. Без сожаления расставались и будем расставаться с теми, кто в прокурорском кресле видит выгоду, а не каждодневный изнурительный труд и высокую ответственность.
Прокуроров-тружеников мы никогда не забываем. В течение года 40 человек отмечены государственными наградами; тридцати - присвоено звание «Заслуженный юрист Российской Федерации». А вообще различными видами поощрений награждены свыше 10 ты-сяч прокуроров и следователей.
После съезда судей стали поступать сигналы, что намечается отток наших кадров. Денежное содержание судей и другие гаран-тии оказались неизмеримо выше, чем у прокуроров и следовате-лей. Поэтому кадровый перелив неизбежен и не надо из этого де-лать трагедию. Наоборот, в этом есть позитив. В суды придут под-готовленные кадры. Выиграет в целом правоохранительная и су-дебная система.
Но стержнем нашей кадровой политики должен быть творче-ский поиск стимулов для эффективной работы, уважительное от-ношение к людям, забота об условиях их труда, повышении моти-вации и престижа прокурорско-следственной деятельности. Ведь 48% наших работников – это молодые люди до 30 лет.
А что касается денежного содержания, скажу следующее.
Прокуроры – люди терпеливые и скромные.
И речь не о том, чтобы догнать судей. Но юристы прошлого говорили: «Не за вознаграждение работаем, но на него живём».
Мы делали и будем делать всё, чтобы положение работников прокуратуры было стабильно, чтобы улучшались условия для их работы. Чтобы прокурорский корпус конкретными делами утвер-ждал законность, свою востребованность обществом и государст-вом, оправдывал доверие Президента Российской Федерации.
